История Арабских стран

Е. А. БЕЛЯЕВ — УЧЕНЫЙ, ПЕДАГОГ, ПУБЛИЦИСТ

который отмечал в 1925 г.: «Несмотря на существование обширной литературы о первых десятилетиях жизни мусульманской общины, почти все вопросы, относящиеся к истории этого периода, нужда­ются в новом рассмотрении» [5, стр. 486]. В частности, Е. А. Беля­ев воспринял концепцию Бартольда о той роли, которую сыграл в формировании раннего ислама «йемамский рахман» Мусейлима, о поддержке ранних идей ислама народными низами и о быстрой эволюции взглядов самого Мухаммеда, примирившегося с курейшитской аристократией. Но в свой анализ раннего ислама Е. А. Бе­ляев внес более четкие классовые определения, подчеркнув осуж­дение алчности и жестокости богачей в ранних сурах Корана, что дало ему основание говорить о содержавшемся в исламе при его возникновении определенном «протесте против имущественного не­равенства». Вместе с тем, избегая, как всегда, односторонности и узости в освещении этого вопроса, он отмечал, что основатель ис­лама «не выдвигал требования о каком-либо переустройстве соци­ально-экономических отношений, обещая своим последователям улучшение их существования только в потустороннем мире» [1, стр. 108]. В целом ислам рассматривался Е. А. Беляевым как «но­вая идеология, отразившая существенные изменения в арабском обществе, а именно имущественное неравенство, рабство и разви­тие обмена» [1, стр. 127].

Не ограничиваясь изучением раннего ислама, Е. А. Беляев ис­следовал и дальнейшее развитие этой одной из великих мировых религий, ее многочисленные расколы, секты и ответвления, ее влия­ние на различные стороны быта и общественной жизни мусульман.

Результатом многолетних занятий Евгения Александровича по данной тематике явилась его сравнительно небольшая, но велико­лепно выполненная, насыщенная ценным познавательным мате­риалом книга о сектах ислама [3]. Некоторые читатели, введенные в заблуждение формой подачи материала, легким языком и удо­бочитаемостью книги, сочли ее не более чем популярной брошюрой. Однако доступность и литературно-публицистическая отточенность изложения не должны заслонять от нас чисто научных достоинств этого труда, в определенной степени синтезирующего исследова­тельскую работу Е. А. Беляева за долгие годы его занятий исла­мом. Об этом свидетельствуют и подзаголовок книги —«Историче­ские очерки», и сходство многих ее обобщений с соответствующими положениями посмертно изданной большой монографии Евгения Александровича, и неоднократные ссылки в тексте на источники (биографии Мухаммеда, Коран, авторитетных историков Шахрастани и ат-Табари, средневековых путешественников Насир-и Хусрау и Марко Поло, документы общин исмаилитов, бабидов и бехаитов) и литературу как русскую, так и западную.

В целом данная работа является и определенным обобщением всего, что сделано было к 1957 г. в этой области советскими исламоведами, и хорошим отправным пунктом для будущих исследо­вателей сложной и интересной проблемы мусульманского сектант­ства, и очень неплохим пособием для студентов и лекторов по на­учному атеизму. Недаром «Мусульманское сектантство» было переиздано на языках ряда народов СССР, для которых тема кни­ги представляет особый интерес: на азербайджанском (1958 г.), татарском (1959 г.), киргизском (1960 г.). Этой же теме было по­священо выступление Евгения Александровича на XXIV конгрессе востоковедов в Мюнхене в 1957 г. [9, стр. 366—368].

Е. А. Беляев очень много сделал для становления и роста совет­ского исламоведения как такового. Он отрецензировал и отредак­тировал множество книг, статей и заметок советских авторов по исламской тематике, составил несколько библиографий и хрестома­тий по исламу. Практически не было ни одного вопроса, связанно­го с исламом, по которому нельзя было бы услышать от Евгения Александровича полного и исчерпывающего ответа.