История Арабских стран

АССОЦИАЦИЯ АЛЖИРСКИХ УЛЕМОВ В БОРЬБЕ ЗА НЕЗАВИСИМОСТЬ АЛЖИРА

Он отмечает, что до возникновения Ассоциации улемов «быть раз­витым  (т. е. приобщившимся   к французской   культуре. — Р. Л.) было почетно, некоторые французские обычаи получали признание, люоовь к Франции привлекала молодежь». Но с возникновением ассоциации, продолжает Хасан, «возвращение к исламу стало лейт­мотивом всех действий мусульман; туземцы стали сохранять свои особенности, определяемые вековыми устоями религии Магомета... личный статус  (т. е. подчинение мусульманина предписаниям Ко­рана и шариата. — Р. Л.) стали символом борьбы против офранцу­живания;  политические действия стали направляться к независи­мости и восстановлению мусульманской власти;   почти   всюду от­крылись кружки, в которых поносили Францию и открыто пропо­ведовали панарабизм; в этих кружках и некоторых других местах запретили говорить по-французски; ношение красной шешиа   (на­циональный головной убор североафриканцев в виде плоской круг­лой   шапочки.— Р. Л.)   стало   строго соблюдаться...   обладатели шляп заменили их фесками    или ходили с непокрытой    головой» [11, стр. 28—30].

   Таким образом, созданный реформаторами за сравнительно ко­роткий период времени «моральный климат» в среде коренного на­селения страны ставил в исключительно трудное положение всех мусульманских деятелей, продолжавших сотрудничество с колони­альной администрацией. Например, в сентябре 1933 г. президент иощества улемов-суннитов и директор газеты «Ихлас» шейх Му-луд аль-Хафиди, выступавший с проповедью «примирения» всех мусульман в мечети г. Бона, был встречен криками верующих-«продался! 1ый — враг Аллаха!». Под градом оскорблений и гни­лых помидоров шейх бежал в местную завию братства Алиуа, а его преследователи вступили в драку с хванами Алиуа у самых ворот за-вии. В результате 5 человек были ранены и 60 — аресто­ваны полицией [4, 1934, № 9, стр. 542]. Не удивительно, что профранцузские деятели стали еще более настойчиво требовать пресече ния деятельности улемов-реформаторов. Маликитокий муфтий Ал­жира Бендали Махмуд даже направил премьер-министру Фран­ции специальную телеграмму, в которой называл реформаторов «горсткой агитаторов, пытающихся сеять смуту в стране» [13, стр. 116].

Колониальные власти также не упускали случая как-либо огра­ничить деятельность Ассоциации улемов: запрещали газеты, закры­вали основанные улемами школы, преследовали в судебном поряд­ке авторов «крамольных» статей или публичных выступлений. В начале 1934 г. ассоциации был нанесен серьезный удар: колони­альные власти выслали на юг департамента Оран генерального секретаря ассоциации Ламина Ламуди, лишив его возможности заниматься общественной деятельностью [19, стр. 226]. «В мечети теперь пускают только талебов, находящихся на службе у админи­страции, — писал в 1935 г. известный журналист и общественный деятель Азиз Кессуе. — Закрыты частные мадрасы, вдохновляв­шиеся новейшими методами обучения». По сведениям Кессуса, та­ких мадрас было с десяток, а учащихся в них (преимущественно взрослых) — около 1 тыс. После их ликвидации осталось около 2 тыс. коранических школ, где «невежественные талебы учат детей лишь зубрить Коран, а сами не знают даже грамматики» [14, стр. 90].

Однако Бен Бадис и его друзья продолжали свою деятельность, несмотря на преследования властей. Они упорно продолжали сбор средств на открытие новых свободных мадрас и использовали всякую возможность для агитации за свободу образования на арабском языке. В декабре 1935 г. проходивший в Тлемеене (в помещении возглавляемого Баширом аль-Брахими клуба «Ас-Саада») 5-й конгресс студентов-мусульман Северной Африки потребовал увеличить число мусульманских начальных школ, вве­сти учителей-мусульман в состав экзаменационных комиссий, объ­явить арабский язык в Алжире официальным и обязательным в школе. От всех научных и литературных обществ конгресс потре­бовал распространять среди коренного населения сведения об исла­ме, истории арабов и Северной Африки [4, 1935, № 12, стр. 717— 718].